Глава 23

Мне было противно от затхлого запаха психиатрической больницы. Поднимаясь по скрипучим ступенькам в кабинет врача, я думала: Господи, куда я попала?

• Вам нужно простить себя, Илью и попросить прощения у него. Это практика тройного прощения. И вам станет легче, - советовал главный психиатр области.
  
  
• Простить себя? Попросить прощения у него? А в чем я виновата? - через удушье слезами возмущалась я.
  
  

Но потом... потом я все-таки долго просила прощения у фотографий Ильи. Формально, не понимая сути.

В девятый день священник, проведя ритуал на кладбище, сказал мне:

• Смотрите на ребенка, как она проживает смерть.
  
  

Сашка на корточках играла комочками земли на могиле отца и с интересом разглядывала ползающих жучков. Она занимала себя и продолжала радоваться жизни.

• Она просто не понимает того, что произошло, - пробубнила я.
  
  
• А может быть, понимает больше нашего, кто знает? Плачьте, Елена Вячеславовна, но не уплачьтесь!
  
  
• Мне надо работать, некогда плакать и ерундой заниматься, - отмахнулась я про себя от его слов.
  
  

И стала действовать "по-умному". Жадно хваталась за любые способы, чтобы боль перестала мешать работе. В следующие выходные после похорон я была на тренинге личностного роста. А через две недели испытала на себе штопор, горку, бочку, спираль и другие фигуры высшего пилотажа. Потому что услышала дельный совет:

• Лен, тебе надо как-то встряхнуться. Выйти за шаблон помогает экстрим. Всего 7 тысяч рублей, полчаса - и вернешься из полета как новенькая.
  
  

Я сразу согласилась и поехала на аэродром Фролы в тайне от Гриши: боялась, что не отпустит, и не хотела, чтобы после потери Ильи дети волновались. Увидела белый с голубым самолет ЯК-52. Такие показывают в кино про войну: с кабиной на двух человек, где один впереди, другой - за ним. Самолет был далеко не новым, кое-где проступала желтизна от ржавчины.

• Елена, на вас надет парашют, вот кольцо, которое его раскрывает. Вместе с парашютом я вас пристегиваю к креслу. Если прозвучит команда "за борт", вы открываете колпак вот здесь, отстегиваете себя от кресла вот так и прыгаете вот сюда...
  
  
• Я не полечу, спасибо, простите, - я перебиваю задорно говорящего мужчину и встаю на дрожащие ноги, а он дружески хлопает меня по плечу, возвращая в кресло, - это инструктаж, не переживайте! - И продолжает: если в полете откроется колпак, вы беретесь вот за эту ручку и захлопываете его.
  
  
• Я не полечу, спасибо, - снова встаю я.
  
  
• Не переживайте, Елена, за двадцать лет моей работы такого не случалось. Это просто инструктаж. Я должен вам дать все инструкции.
  
  

Мы взлетели. Показались красивые виды, они быстро превращались в картинки из учебников географии с разными масштабами. В наушниках я услышала голос пилота:

• Елена, как дела? Как себя чувствуете? Все хорошо?
  
  
• Да, - выдавила я, пытаясь сделать голос громче гула самолета и ударов своего сердца.
  
  
• Мы сейчас сделаем бочку, готовы?
  
  
• Да, - еще раз выдавила я. Тело тяжелело, меня вжимало в кресло, было трудно приподнять даже руку.
  
  

Самолет начал поворачиваться на бок - и стеклянный колпак надо мной с громким щелчком распахнулся. Я не знаю, откуда у меня взялись силы, но правая рука моментально захлопнула его. Петля шнура от наушников выпала за борт и осталась там - колпак защемил ее. Связь с пилотом пропала. Дальше я чувствовала себя как в центрифуге стиральной машины. Самолет то вращался, то устремлялся ввысь, то потом с выключенным двигателем валился в свободном падении. Я видела бесконечный простор неба и быстро увеличивающийся масштаб земли. Тело становилось то невесомым, то его силой вжимало в самолет.

Когда мы вернулись на землю, мои ноги не чувствовали ее, тело так дрожало, что стук зубов не давал разговаривать.

Но стресс меня не расслабил, скорее наоборот. Я смогла закрыть колпак самолета за счет адреналина, хотя казалось, что сил нет. Значит и в бизнесе смогу. И пошла вразнос дальше. Разные курсы: управление персоналом, управление финансами, управление продажами, управленческие поединки, логистика, маркетинг, эмоциональный интеллект… Каждые выходные я училась. Я не выбирала, меня не интересовали опыт преподавателей или бюджет. Шла абсолютно на все. Приезжала домой только ночевать, покупать продукты и рассчитываться с домработницей и няней. Я была уверена, что мне необходимы знания и управленческие навыки, но сегодня я вижу: я попросту сбегала из дома. От боли и тоски. А еще мне надо было доказать, что я сильная и умная, что я справлюсь…

Я была жадной до информации и жила в адреналиновом режиме постоянно - борьба, стресс, нескончаемый мыслительный процесс. Верила, что только действия и расчет могут вывести меня в успех, дать счастливое будущее детям. Надорвать себя, надорвать жизнь - но только не согласиться с действительностью. Важны: ум, сила, власть, сроки, воля, порядок. За этим я пошла на мини-МВА.

В аудитории большие светлые окна, а за ними летний зной с зеленью и яркими клумбами. Холод кондиционера, пятая чашка кофе из пластиковых кружек. Нас человек двадцать, все предприниматели со своими бизнесами. Знакомимся с новым преподавателем.

На каждом столе - раздатка "Философия бизнеса". На голубом фоне по центру напечатаны эти два слова, а внизу название компании "Наше время" и имя ведущего - Армен Петросян. Я открываю ее - и обнаруживаю абсолютно чистые листы под обложкой. Один, второй, третий… Все - пустые.

Очень странно. Я оглянулась на сокурсников. Все стали открывать раздатки, переглядываться, ехидничать и пожимать плечами.

• Лучше вас никто не знает, зачем вам бизнес и каким он должен быть, - прервал нас голос Армена.
  
  
• Ха! Для чего бизнес? Смешно! Для того, чтобы деньги получать! Для чего еще? - слышались голоса из аудитории.
  
  

На лекциях Армена мы познавали себя. Я и другие впервые учились слышать, осознавать, формулировать в спонтанном письме свои настоящие личные мотивы и смыслы в труде.

Здесь же самоменеджмент открыл мне понятие проактивности. И я увидела разницу между проактивным и реактивным управлением. После каждого занятия я неслась в цех и делилась инструментами с командой. На оперативках мы вместе разбирали их и получали новые открытия. Помню, как таблица "реактивность и проактивность" за час трансформировала и объединила нас. Этот лист провисел на флипчарте несколько дней, а потом я увидела его приклеенным скотчем к стене. Гости офиса - клиенты и партнеры - интересовались:

• А что это у вас такое?
  
  
• А, это материал нашей оперативки, - мимолетно отмахивалась я, как-то даже стесняясь "бреда", небрежно написанного моей рукой. Между тем, я часто слышала слова сотрудников:
  
  
• У нас очень интересные оперативки.
  
  

Это произносилось с гордостью. Сотрудникам нравилось то, что происходит, а мне это казалось легким и простым. Я была уверена, что делаю все неправильно.

Из общих обсуждений рождались инсайты, идеи, гипотезы. А главное - командная мотивация. По факту на мини-МВА я училась не одна - училась вся моя команда. Мои трехчасовые занятия в трех кварталах от работы стремительно увеличивали продажи и прибыль, обгоняя сильных конкурентов. Получалось обучение без отрыва от производства: мы сразу творили неординарные продукты, задавали смелые стандарты, делали обслуживание более человеческим, теплым, доверительным. Нас стали называть законодателями кондитерского рынка.

Мини-МВА, организованный Анастасией Тюриной, оказался самым эффективным вложением времени и денег. Но тогда я этого не ценила. Мне казалось, что это все детский лепет, а управление должно быть серьезным и жестким.

Сейчас это состояние называют FOMO - страх потерянных возможностей. Тогда я о нем не слышала, мне было мало нашего активного роста. Сертификат о пройденном мини-МВА - это не диплом МВА в Академии Народного Хозяйства при президенте Российской Федерации. И я решила покорить Москву и получить образование посерьезнее.

Перелеты, проживание в Москве, бесконечные телефонные разговоры в роуминге - все это добавлялось к дорогому обучению.

При поступлении я проходила тест, результат которого показал: "У абитуриента очень низкий уровень ответственности". За смехом скрывалась моя ущемленная самооценка. Мне хотелось поспорить с тестом и доказать, что я ответственная и справлюсь со всеми дисциплинами и экзаменами.

Помню, как после лекции умного, пафосного и надменного преподавателя-финансиста я чувствовала себя ущербной и восхищалась объемом информации в его голове. В перерывах сокурсники один за другим подходили к нему и задавали вопрос:

• А можно у вас взять индивидуальную консультацию?
  
  
• Да можно. Но это очень дорого.
  
  
• А сколько дорого?
  
  
• Вот мой телефон, звоните, договоримся, - и протягивал визитку.
  
  

Я искренне верила, что мне самой никогда не постичь финансы и тихонько как-то добавила:

• А мне тоже дайте, пожалуйста, - и спрятала визитку с золотом в сумочку. На всякий случай.
  
  

Управление финансами я все-таки освоила. Но только через три года. Все ненавидят финансовый учет, но Алексей Зайцев научил меня целостному видению финансов предприятия. Полюбить учёт и документы. Мне везет с людьми.

А тогда, после занятий с пафосными преподавателями, я, уставшая, приходила в гостиницу или к друзьям-москвичам, у кого останавливалась, и валилась с ног.

• Тяжело в учении, легко в бою, - успокаиваю я себя, засыпая.
  
  

В пять утра с тяжелой головой, как с похмелья, приходится вставать. Надо успеть собраться, чтобы поработать до занятий. Шесть Москвы - это восемь по пермскому времени, начинается рабочая смена. Два часа я работаю, разговаривая по отдельности с управленцами по телефону. А в восемь с плотной толпой метро увозит меня в нескончаемый день длинных лекций с перекусами в буфетах. В перерывах снова рабочие звонки. Производственные потери из-за моего двухнедельного отсутствия на рабочем месте не дают мне покоя. Иногда приходится выходить из аудитории во время занятий, чтобы ответить срочно.

На всех лекциях обычно вещает одна говорящая голова, а мы, студенты, пытаемся фиксировать информацию в конспекте и поглядываем на часы: "сколько до перерыва?".

Наш интерес разгорался лишь на лекциях Ивашковского - они пролетали молниеносно. Помню, как вся аудитория ожила, когда Станислав Николаевич при знакомстве сказал:

• Я всего лишь ученый-теоретик, а вы практики. Важно изучать саму жизнь. Если посмотреть с высоты птичьего полета на движение транспорта, мы можем наблюдать, как поток машин создает пробки и водители, естественно, находят обходные пути. Так пробки рассасываются. С деньгами также. Экономика живая. Давайте вместе исследовать денежный поток. Что создает обесценивание продукта или денежной единицы? Рассказывайте, как происходит на практике, а я буду делится выводами ученых.
  
  

Он рисовал графики, а мы делились своим опытом, соглашаясь или споря. Мы разбирали кейсы и жизненные задачи предприятий, стран, мира. Станислав Николаевич часто советовал книги, ссылался на ученых:

• По мнению Питера Боуттке… Адам Смит считал… На основании их работ, я могу сделать следующее предположение… Согласны? Нет? Обоснуйте.
  
  

Мы дискутировали, делали выводы. В наших головах складывалась целостная картинка внешней и внутренней экономики. В перерыве мы всей группой шли в книжный магазин на первом этаже учебного корпуса, скупали книги и, не откладывая, заглатывали их тут же и по дороге домой. Жадно обсуждали на следующий день, даже если экономики не было в расписании.

Станислав Николаевич Ивашковский кроме экономики научил меня открытому диалогу. Своим примером он ясно показал, как вовлекает людей в экономическое мышление. Это единственный преподаватель, за которого я благодарна Академии. Он дал жизненную мудрость и математическую целостность. А остальные лишь заразили пафосом.

Я акцентировала свое внимание на преподавателях, кто учил, как быстро увеличить прибыль: снизить сырьевую себестоимость, сделать яркую обертку, максимально загрузить производственные мощности, захватить долю рынка, выходить из переговоров победителем любой ценой.

Я вернулась после первой сессии из Москвы, вызвала технолога и поставила задачу максимально снизить сырьевую себестоимость тортов. Через месяц я любовалась отчетом - в строчке прибыли стояла семизначная цифра. Я подумала: круче и умнее меня не бывает!

Из уникальной компании я стала создавать пафосное предсказуемое шаблонное предприятие, нацеленное на производство денег, а не удовлетворение людей. Продажи через два месяца стали стремительно падать.

Мой личный финансовый кризис настанет на полгода раньше мирового. Но это будет впереди, а пока я продолжаю работать "по-умному" и растить свое эго.