Глава 14

Я только приоткрыла дверь своей машины и потянулась за сумочкой, чтобы направиться в цех, как тонкий запах ванили, разбавленный горьковатой осенней сыростью, ворвался в мой мозг. Рот наполнился слюной, стало подташнивать. Все бы отдала сейчас за кусок торта, но нельзя. Врачи написали в моей карте: "группа риска - старородящая" и запретили жирное, сладкое, любую еду с консервантами и синтетическими добавками.

"Мне весь день работать в кондитерских ароматах. Как с ума не сойти?" - маялась я, поднимаясь по лестнице и чувствуя, как с каждой ступенькой воздух гуще, а слюны больше.

• Валентина Михайловна, придумайте, пожалуйста, торт, который можно есть беременным! - заглянула я к ней и умоляю плаксивым голосом.
  
  

Валентина Михайловна сидела за своим рабочим столом и c угрюмым лицом сосредоточенно рассчитывала сложные пропорции. Она подняла на меня глаза поверх своих очков, поздоровалась, улыбнулась и на мгновение замерла. Ее темные глаза сначала хитро прищурились, а потом стали разгораться все ярче, словно кто-то невидимый добавлял в них электричество. Ещё миг – и ей уже не сиделось на месте. Ее сорвало со стула и она понеслась в цех.

• Хорошо, Елена Вячеславовна! Есть идея. Попробуем! – слышала я удаляющийся голос.
  
  

Через три часа на мой рабочий стол с громким "пожалуйста" Валентина Михайловна гордо поставила произведение искусства. Горка рулетиков, под сметанным кремом сложенная звездой, посыпана маком и кедровыми орешками. Разрез торта просился на обложку Gourmet. В треугольном кусочке причудливый серпантин из тонких слоев бисквита с золотистой прослойкой вызывали не только аппетит, но и эстетическое восхищение.

• Здесь всё только полезное: крем из нежирной сметаны, пюре из кураги, мак, орехи. Совсем немного сахара. В качестве разрыхлителя в бисквите щепотка пищевой соды. Никаких консервантов, красителей и ароматизаторов. Кушайте на здоровье, Елена Вячеславовна!
  
  

Обычно на ежедневном бракераже (тест на качество) мы пробовали чайную ложечку изделия, чтобы оценить его, и весь остальной торт отправлялся в столовую, где его доедали рабочие. А тут... нежность с приятной кислинкой тает во рту, не замечаешь, как кусок на тарелке испаряется, и все просят добавки.

• Давайте такой торт выпускать для продажи! – произношу я, наслаждаясь.
  
  
• Кому он нужен? Он дорогой, как самолёт! – отвечает муж, облизывая блюдце и ложку.
  
  

Это торт, который можно маленьким детям, беременным, кормящим. Его крем из натуральной сметаны с фруктами, в нем в разы меньше сахара. Мечта любой женщины, мечта любой мамы! Таких тортов в продаже нет, - размышляла над новой задачкой. - Никто из производителей не хочет рисковать: высока вероятность попадания микробов в изделие, а торт - благоприятная среда для их стремительного размножения. Чтобы снизить риски отравления и увеличить срок реализации, технологи повышают содержание сахара и жира, добавляют сорбат калия или сорбиновую кислоту - чем больше химии, тем дольше срок реализации и меньше пользы для здоровья, зато торт может стоять на полке, дожидаясь покупателя. Так снижают издержки и цену. Но ведь можно же создать стерильные условия на производстве?! Можно добиться осознанности в соблюдении всех санэпидемнорм от персонала, чтобы выпускать продукт без консерванта. Только как это сделать? Как сделать, чтобы все сотрудники следили за температурным режимом и сроками хранения? Это самое сложное. Кроме того, чтобы новинка попала в магазины, важно получить на нее сертификат. А эта процедура обходится нам очень дорого и длится месяцами...

В поисках решения я пригласила на обед эксперта по сертификации продукции. Она расширила мое видение, и в голову стали приходить идеи, как удешевить и ускорить оформление документов. Однако на следующий день грянула новая проблема, которая напрочь лишала меня мечты делать и продавать полезные торты.

• В моем торте плесень! – слышу я яростный женский голос в телефонной трубке. - У меня сегодня день рождения!!! – проговаривая четко каждое слово, продолжает покупатель, - мы за столом с коллегами. Разрезали ваш торт, а там плесень! Что мне прикажете делать?
  
  
• Можно я вам сейчас привезу свежий торт? - робко спрашиваю я, представив такой праздничный стол.
  
  
• Не можно, а нужно! – рявкнул голос.
  
  

Женщина продиктовала адрес и телефон, я взяла со склада свежайший торт и понеслась к машине. Через 20 минут, подъезжая к указанному месту, я обнаружила, что это больница. Покупатель Надежда Геннадьевна работала заведующей бактериологической лаборатории.

• Где вы, где вы его купили? Когда? – задавала я ей вопросы в надежде вычислить, как такое могло произойти.
  
  
• В магазине на Островского.
  
  

На этикетке стояла дата 15.03.04, а на торте красовались розовые тюльпаны из крема, так оформляли на 8 марта. Сегодня 21 марта, значит, изделию две недели при сроке реализации 120 часов. Как он попал после праздника в магазин? Почему просроченный торт в продаже? Голова работала быстро, рисуя картину полного беспорядка в нашей логистике.

• Надежда Геннадьевна, а мы можем торты исследовать у вас? – зачем-то поинтересовалась я. Мне было стыдно и хотелось диалога.
  
  
• Вам интересно исследовать торты? Что вам это даст? - удивилась доктор. - Исследовать можно что угодно. Но наши заключения вам не пригодятся, они не имеют юридической силы. Для этого существует СЭС. - Ее голос стал мягким, я почувствовала, что она меня прощает.
  
  
• Мне важно сделать так, чтобы наши торты стали по-настоящему, а не формально безопасными. Чтобы такие случаи никогда не повторялись.
  
  
• Для внутреннего контроля, в принципе, можно, - пожала плечами доктор и добавила, - но важно исследовать не только торты, но и производственную среду. Важно исключить источники обсеменения.
  
  
• Вы можете прийти к нам и взять смывы отовсюду, откуда считаете нужным. Мы рассчитаемся с вами, - интуитивно я чувствовала новые возможности.
  
  
• Если бы я своими глазами не видела плесени в торте, никогда бы не пошла на это! Но ужас, что мы едим и какие могут быть последствия! Надо как-то исправлять эту ситуацию. Хорошо. Я попробую помочь вам найти ваши ошибки!
  
  

Я думала, что Надежда Геннадьевна придет к нам один-два раза и мы найдем с ней все источники обсеменения. Но она стала моим помощником и консультантом на следующие 12 лет. А я занялась логистикой и осознанностью персонала.

Тогда я не могла представить, какие горькие испытания нас ждут в семье.